- Здравствуйте.

Парсонс взял ее кисть, она оказалась сухой, шершавой и холодной.

- Вы.., как это называется? - В глазах растаяла настороженность, но тотчас вернулась. - Врач. Вы пытались оживить моего сына. - Старуха помолчала, дыхание ее было неровным. - Спасибо за помощь, - произнесла она хриплым шепотом. - За попытку.

- Мне жаль, что она не увенчалась успехом. - Парсонс боялся сказать что-нибудь лишнее.

- Может, в следующий раз... - Ее голос звучал то громче, то тише, напоминая рокот далеких волн. Губы Дрогнули, едва заметно растянулись. Затем взгляд слегка прояснился, лицо чуть повеселело. - Нам помогает белый человек - это ли не ирония судьбы? Вам еще не сказали, что мы хотим сделать?

В зале воцарилась тишина. Все взоры были прикованы к Парсонсу и Никсине. Никто из ее внуков и внучек не решался одернуть ее. Их благоговение передалось и Парсонсу.

- Нет, - сказал он. - Никто мне об этом не говорил.

- Думаю, вам следует знать, - произнесла Никсина. - Вы имеете право. Эта идея принадлежит Кориту, моему сыну, она возникла много лет назад, когда он был молод, как вы. Он был очень талантлив и столь же амбициозен. Корит захотел переделать мир, стереть в истории Проклятое Полутысячелетие.

Парсонс понял, что она имеет в виду. Эпоху превосходства белой расы. Он поймал себя на кивке.

Старуха тяжело вздохнула.

- Вы видели портреты в главном зале? - спросила она, глядя мимо Парсонса. - Благородные господа в кружевных воротниках, знаменитые мореплаватели и землепроходцы... - Она захихикала; смех напоминал шорох опадающих листьев в вечерних сумерках. - Корит хотел нанести каждому из них визит. Побывать в прошлом. У правительства уже тогда была возможность побывать в прошлом. Но оно об этом не догадывалось.

По-прежнему все молчали, никто не пытался ее перебить. Для них такая дерзость была просто немыслима.

- И вот мой сын отправился в глубь веков, - продолжала Никсина. - В Новую Англию. Не в ту, что носит это название ныне, а в другую, первую. В Калифорнию. О том, что там было, никто не помнит. Но Корит переворошил все архивы, прочитал все древние рукописи и книги. - Она снова хихикнула. - Он хотел начать с Нуво Альбиона. Но мало что успел сделать.

Полузрячие глаза вдруг блеснули. "Как у Лорис", - подумал Парсонс. На миг он совершенно отчетливо увидел черты сходства старухи и внучки. По-прежнему шелестели сухие листья; казалось, этот шелест звучит сам по себе, он вовсе не адресован Парсонсу.

- Семнадцатого июля тысяча пятьсот семьдесят девятого года он зашел в бухту, - шептала Никсина, - высадился на сушу и объявил ее собственностью королевы.

Видите, как хорошо мы знаем историю. - Она повернулась к Хельмару, словно ждала от него поддержки.

- Да, - тихо подтвердил Хельмар.

- Он провел там чуть больше месяца, - продолжала старуха. - Чинил корабль.

- "Золотую лань", - уточнил Парсонс. Он понял, кого имеет в виду Никсина.

- И Корит спустился с обрыва, - улыбаясь, прошептала старуха, - но его застрелили. Вонзили стрелу прямо в сердце, и он умер. - Глаза ее снова потускнели, затянулись молочно-белой пленкой.

- Ей надо отдохнуть. - Хельмар бережно взял ее под руку и повел к лифту. Серые силуэты ее потомков сомкнулись, отгородив Никсину от Парсонса.

Вот, значит, какова их цель. Вмешаться в ход истории. Изменить прошлое, вернуть индейцам их цивилизацию, раздавленную железной пятой белой империи.

Найти Дрейка, высадившегося на калифорнийский берег для починки корабля. И убить его, первого англичанина, который объявил эту часть Нового Света владениями британской короны.

Англичан они особо ненавидят, подумал Парсонс.

В эпоху колониализма не было на земле силы более сознательной и последовательной в своих действиях, чем британцы, считавшие индейцев людьми второго сорта. В отличие от испанцев, португальцев и французов, англо-саксы никогда не смешивались с туземцами.

Корит и его родичи хотели встретить Дрейка на берегу.

Поджидали в засаде, чтобы сразиться с ним равным оружием. Или даже более мощным. Вряд ли они задумывались о честности такой схватки. И стоит ли их за это винить? Они вернулись на несколько веков, во времена своих далеких предков, - зная, какая судьба постигнет их народ. Ныне индейцы совсем не те, что в эпоху Кортеса и Писарро, но память о страданиях коренных жителей Америки не угасла, в душах потомков до сих пор теплится желание отомстить. За все преступления надменных бледнолицых.

Но Дрейк, или кто-то из современников Дрейка, выстрелил первым.

Парсонс самостоятельно нашел путь в главный зал, где висели изображения знаменитостей шестнадцатого века. Довольно долго он поочередно рассматривал портреты. "Значит, Дрейк - первый... А потом? Писарро?

Кортес? И так далее - в обратном порядке..." Воображение рисовало, как великие конкистадоры высаживаются на берега Америки вместе со своими солдатами в шлемах и кирасах, а их быстро и безжалостно уничтожают. Вместо робких, пассивных народов захватчики и пираты встречают умных, хладнокровных, расчетливых и жаждущих мести воинов из будущего. "Несомненно, в этом есть историческая справедливость, - сказал себе Парсонс. - Жестокая, нелицеприятная". В душе он не мог не сочувствовать внукам Никсины.

Он вернулся к потртеру Дрейка, присмотрелся. Холеная острая бородка. Высокий лоб, морщинки у глаз.

Правильной формы нос. Внимание Парсонса привлекла рука англичанина - с длинными тонкими пальцами, почти как у женщины. И это - рука морехода? Скорее, аристократа, вельможи. Впрочем, портрет, конечно, идеализирован. Парсонс нашел еще один портрет Дрейка, гравюру. На нем волосы Дрейка вились, глаза были гораздо больше, зрачки темнее. Щеки - мясистее. Картину писал менее опытный художник, но зато, вероятно, более правдивый, и руки английского капитана на нем выглядели вообще несуразно - маленькие, слабые кисти. Что-то в его лице показалось Парсонсу знакомым. Разлет бровей? Волнистые волосы? Глаза?

Он долго рассматривал портрет, но так и не понял, в чем тут загвоздка, и в конце концов неохотно сдался. Он бродил по Вигваму, пока не нашел Хельмара, тот беседовал с несколькими родственниками, но при появлении Парсонса встал и двинулся навстречу.

- Вы бы не могли мне кое-что показать?

- Конечно, - вежливо отозвался Хельмар.

- Я о стреле, которую вынул из груди Корита.

- Она внизу, - сказал Хельмар. - Но я распоряжусь, чтобы ее принесли.

- Спасибо. - Парсонс нетерпеливо дождался, когда двое слуг исчезнут в лифте. - Вы ее подвергали экспертизе?

- Зачем?

Он не ответил. Вскоре слуги вернулись, один из них вручил Парсонсу стрелу в прозрачном мешочке. Парсонс торопливо вынул ее и внимательно, дюйм за дюймом осмотрел.